​​«Экономическая война» — понятие сейчас популярное и «раскрученное». Но что такое «деньги войны»? «Военные» (в том числе и «оккупационные») деньги — тема уникальной коллекции ректора Финансового университета при Правительстве РФ, доктора экономических наук Станислава Прокофьева. Секретная типография Наполеона, которая печатала русские рубли — высокого качества, но с ошибкой. Деньги, которые фашистская Германия придумала для концлагерей и что она придумала, чтобы экономически еще больше грабить оккупированные территории? И как США обошлись с валютой союзной им Франции? Обо всем этом в интервью aif.ru.

Владимир Шушкин, aif.ru: 

Станислав Евгеньевич, очень удивительное направление коллекционирования — «оккупационные деньги». Как вы пришли к этой коллекции, как начали ее собирать?

Станислав Прокофьев: Я начал собирать не столько и не только коллекцию оккупационных денег, меня вообще заинтересовала тема денег войн. А как тогда формировалось денежное обращение, как люди расплачивались? Как реализовывался древнеримский принцип «война сама себя прокормит» в современных войнах? Коллекционирование абсолютно никак не относится к моей основной работе или научной специализации. По специализации я занимаюсь управлением бюджетными средствами, и этому посвящены все мои многочисленные научные труды. А что касается коллекции... конечно, ключевым элементом был интерес, который подпитывался изучением источников. Мне случайно удалось найти две книги. Одна — послевоенная книга профессора нашего вуза (финансового института) профессора Алексеева. Он по свежим следам попытался проанализировать феномен денег второй мировой войны. А потом попалась мне в руки книга доцента, кандидата экономических наук Синилова начала 90-х годов. Это краткий каталог денег, которые существовали в период второй мировой войны. И я решил расширить зону коллекционирования, постарался вообще раскрыть эволюцию всего процесса.

Сразу хочу сказать: я все-таки экономист, финансист, не историк. С моей стороны это попытка экономического осмысления ряда исторических событий и связанных с ними артефактов. Поэтому весь тот анализ, который мы с вами сегодня будем обсуждать, в первую очередь основан на моих знаниях, представлениях как экономиста, как финансиста.

В чем смысл военных денег и тезиса «война себя прокормит»? В том, что та страна, которая нападает, стремится так или иначе переложить бремя расходов на содержание своей армии, а также военной и гражданской администраций на ту страну, которую завоёвывает.

— СТАНИСЛАВ ПРОКОФЬЕВ

Военные деньги существуют и сегодня, в том числе в наших недружественных странах, таких как США, Великобритания. Но впервые широко явил миру военные деньги Наполеон Бонапарт. Я постарался с этого и начинать свое изучение. Дело в том, что изначально денежное обращение на Руси повелось не с бумажных денег, а с металлических. И само слово «рубль» этимологически происходит от слова «рубить». Рубились медные или серебряные монеты, в зависимости от их веса определялась мера стоимости. Только в конце 18 — начале 19 века появился и бумажный эквивалент. Вначале в форме так называемых ассигнаций — в них было написано, что они «подкреплялись ходячею монетою». Они выпускались на достаточно примитивном уровне, их было настолько немного, что те две подписи, которые в них стояли, делали буквально физически должностные лица Российской империи, которые отвечали за их эмиссию. И вот Наполеон перед походом на Россию решил дискредитировать эти бумажные ассигнации. Для этого в Париже было налажено производство фальшивых ассигнаций, причем эти подписи, о которых я упоминал, они уже накладывались типографским способом. Все это делалось в глубочайшей тайне. Известен, например, такой факт, что шеф тогдашней жандармерии Паскье случайно в рамках жандармской проверки обнаружил эту типографию. В начале он был уверен, что это типография по подделке фальшивых франков, и он ее тут же закрыл. И только после вмешательства наполеоновского министра она была открыта вновь. Одна незадача: тогдашние французские гравюры не понимали разницы между буквами Л и Д в русском алфавите. А поскольку в тексте стандартной ассигнации дважды встречалась буква Д в словах «государственный» и «ходячею», они вместо Д печатали Л. Две грамматические ошибки плюс другая бумага, более плотная и дорогая, как раз это и показывало населению Российской империи, что это фальшивые ассигнации. Они и не нашли достойного приема у людей нашей страны — их сразу идентифицировали и понимали, что это фальшивка. Поэтому можно сказать, что эксперимент в массовом порядке не удался. Скажу больше: когда наши войска пошли в наступление и когда были обнаружены огромные объемы этих заготовленных денег, буквально целые подводы, то и французы, и наши уже после занятия Франции потребовали обменять эквивалент этих фальшивок на тогдашние франки. И пришлось это делать. Можно сказать, что первый блин оказался в полном смысле комом. В чем был смысл этого эксперимента? Но вообще, в чем смысл военных денег и тезиса «война себя прокормит»? В том, что та страна, которая нападает, стремится так или иначе переложить бремя расходов на содержание своей армии, а также военной и гражданской администраций на ту страну, которую завоёвывает. Для этой цели как раз используются классические инструменты дискредитации национальной валюты и насаждения новой валюты — императивное насаждение, которое позволит эти преференции реализовать. Вот отсюда пошла история военных денег.

— Наполеон очень много стран захватил, а «трюк с деньгами» только с Россией пытался провернуть?

Станислав Прокофьев: Нет, но с другими странами получилось более удачно. Совершена была действительно большая ошибка, которая очень зримо позволила отличать, где подлинные российские, а где фальшивые французские.

Когда Гитлер готовил Вторую Мировую войну, была сформирована целая группа практиков, ученых, которые очень системно подошли к тому, как вести финансовую войну.

— СТАНИСЛАВ ПРОКОФЬЕВ

— Но разве он это сам придумал?

Станислав Прокофьев: Первым придумал фальшивые деньги еще в XVIII веке прусский король Фридрих Великий. Но там изначально использовались металлические деньги. Он просто уменьшал вес тех денежных единиц, которые вбрасывали на рынок, так как они были из серебра. Тем самым номинал сохранялся, а их реальный вес был меньше, и за счет этого он получал преференции. Наполеон это более «творчески» додумал.

А самый массовый случай применения военных денег был уже в Первую Мировую войну, когда Германия и Австро-Венгрия в массовом порядке и достаточно систематически продумали технологии и эмиссии таких денег. В частности, например, завоевывая страны Европы, Германия в начале войны запустила оккупационные денежные знаки для того, чтобы те денежные единицы, которые обращались внутри Германии, не покидали границ, чтобы не увеличивать эмиссию, не плодить инфляцию и не переносить бремя военных расходов на граждан своей страны. Поэтому было четкое деление: марки, которые обращаются внутри Германии, и марки оккупационные. В России этот процесс приживаться стал очень тяжело. Немцы поняли, что россиянам не свойственно в расчетах между собой использовать такую денежную единицу, как марка. Они привыкли все-таки к рублевому обороту. И тогда в 1913 году в Ковно и Познани были открыты так называемые «эмиссионные банки». Это такой военный суррогат банка, но тем не менее они были номинально созданы, открыты, и там начали печатать в первую очередь для завоеванной уже Польши рубли. Причем на немецком языке. Но рубли. И копейки — тоже в бумажном варианте. И далее императивно под страхом угроз, доходящих до смертной казни, была попытка выдавить рубли, которые имели хождение в дореволюционной Польше. И вот это все попытались выдавить, чтобы насадить «рубли на немецком языке». Что интересно, тогда в период начала Первой Мировой был большой дефицит металлов (металл весь шел на переплавку для нужд фронта), и, чтобы компенсировать отсутствие мелкой разменной монеты, царское правительство пошло на то, что стало выпускать так называемые «марки-деньги». Это обычно небольшие марки с портретами государей, которые имели хождение не только в дореволюционной России, но еще и до 1920 г. Уже и в советское время они некоторое время тоже ходили. Они замещали монеты. Но монеты еще старые тоже обращались. Так вот что сделали немцы: они создали своеобразный эрзац монеты, на одной стороне — точная копия того, что было на царских монетах: ее номинал, год — все точно, как на настоящих российских. А вот если ее перевернуть, то там на немецком языке было написано «Gebiet OST» — «область востока». Было совершенно понятно, что это уже не российская, а оккупационная монета. Впервые оккупационные монеты появились в первую мировую войну и на территории Российской империи и для нее. И это сыграло свою роль, но постольку поскольку все равно Германия и Австро-Венгрия были проигравшими сторонами в Первой Мировой войне, это не уберегло их от инфляции, и молодая Веймарская республика в 20-х годах просто захлебнулась от гиперинфляции, пришлось проводить денежную реформу, деноминацию. А когда уже Гитлер готовил Вторую Мировую войну, была сформирована целая группа практиков, ученых, которые очень системно подошли к тому, как вести финансовую войну.

— А Гитлер уже использовал опыт и Первой Мировой, и наполеоновский?

Станислав Прокофьев: Абсолютно так. План немцев состоял в том, что были введены «оккупационные рейхсмарки», действительные для всех стран, которые Гитлер планировал завоевать. В моей коллекции есть две абсолютно разные купюры одинакового номинала, года выпуска — 1939 г. Но одна была предназначена для обращения внутри страны, а вторая как раз явилась оккупационным инструментом для занятия стран. Причем существовал дифференцированный подход. Те страны, которые наиболее были комплементарны к власти фашистов, в первую очередь это фашистская администрация во Франции (т. н. «режим Виши», управлявший частью страны под немецким контролем, — Ред.), это администрация Дании и Норвегии — там было разрешено под контролем фашистов использовать местные деньги, но четко контролируя эмиссию и денежное обращение. И там оккупационные деньги как таковые не вводились. В некоторых странах, например, в Греции, эмиссия контролировалась: бывшая в обращении наличная драхма была сокращена в объеме до необходимых фашистам объемов, и на каждой купюре ставилась фашистская печать со свастикой, что это «проверено», это может обращаться. Все остальное изымалось, уничтожалось и частично замещалось оккупационными деньгами.

 

В СССР этот номер явно бы не прошел, поэтому для СССР был отдельный финансовый план. Заключался он в следующем: до Великой Отечественной войны в Советском Союзе обращались червонец конца 30-х годов и рубли мелкого номинала — 1, 3 и 5 рублей. Поэтому первым пунктом немецкого плана являлась дискредитация советского рубля. Дискредитация осуществлялась двумя путями: первый путь — поскольку наши деньги были полиграфически достаточно просты, то было развернуто масштабное производство фальшивых денежных знаков, причем они исчислялись многими миллионами рублей. Когда совсем недавно Минфин готовил материалы для публикации по истории финансов, была рассекречена т. н. «красная папка» Наркома финансов военных лет Арсения Зверева, и многие совершенно секретные документы были впервые в 2019 г. рассекречены и вовлечены в научный оборот. Так вот львиную долю этих документов занимали донесения тогдашнего заместителя наркома обороны и начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ Абакумова товарищу Сталину, где он докладывал о пойманных диверсантах, о том, какие объемы совершенно новых денег они имели при себе. Была экспертиза, проведенная совместно с Госбанком, что они абсолютно неотличимы от настоящих. Немецкая полиграфическая машина работала без сбоев. Это было нужно для того, чтобы наводнить рынок этими не обеспеченными деньгами в огромных количествах, чтоб покупательная способность рубля снижалась. Тем самым он девальвировался и создавал основу для замещения чем-то иным. Это был первый канал такой дискредитации рубля. Второй канал был таким: деньги, которые делал Гознак и которые лежали в хранилищах тогдашнего госбанка для последующего выпуска в обращение, перед немецким наступлением не всегда успевали вывозить. Например, случай, что за счет быстрого продвижения немецких войск в самом начале ВОВ были полностью реквизированы средства, которые находились в хранилище смоленского отделения Госбанка. И эти деньги тоже бесконтрольно выпускались в оборот для той же цели — подготовить население к тому, что рубль ничего больше не значит, что он нуждается в замещении. И тут как раз к замещению и были подготовлены определенные инструменты. Как я уже сказал, материалы одинаковые, деньги по номиналу и оккупационные, и внутренние, и первым делом насаждались на новых территориях наших деньги, которые назывались оккупационными, причем не только купюры, но и монеты оккупационные тоже были. Они отличались от «внутренних» тем, что в середине была дырочка. То есть на тех, которые обращались в Германии, в центре монеты была свастика, а здесь, чтобы удешевить производство, просто была дырка на месте свастики, и это был тот же самый номинал.

 

Фашисты сразу столкнулись с тем, что наше население абсолютно не приняло деньги, которые им пытались навязать, эти оккупационные марки и пфенниги. Поэтому в 1941 году спешно были подготовлены макеты денег немецкой военной администрации. Там этим ведали т. н. имперские эмиссионные кассы. Они спешно подготовили к производству на русском языке денежные знаки, червонцы, рубли с намерением ими замещать рубли СССР. Было намечено, что производство откроется в Киеве. Но что-то пошло не так. Мне удалось найти свидетельство, что эти макеты были созданы, они есть у меня в коллекции. Непонятно, почему их производство не смогли наладить. Или смогли наладить, но не смогли наладить обращение? Но факт остается фактом: в обращение они так и не поступили. Тогда делается следующий шаг: в 1942 году на Западной Украине, в городе Ровно, создается т. н. «Центральный эмиссионный банк города Ровно». И печатаются купюры под названием «карбованцы». Эти «карбованцы» печатались на двух языках — немецком и украинском — и имели ограниченный ареал хождения. Западная Украина и Западная Белоруссия вошли в состав в СССР буквально накануне начала Второй Мировой войны, тут у фашистов была еще одна важная геополитическая цель: не просто наводнить денежными суррогатами советский денежный рынок, но и экономически отделить от СССР как минимум эти регионы, а как максимум — всю Республику Украина и всю Белоруссию. Этот выпуск состоялся и продолжался целых 2 года, до 1944 года. Это тоже оккупационные деньги. И это очень грязные деньги, поскольку именно ими платились денежное довольствие и т. н. «Русской освободительной армии» (армия генерала Власова, — Ред.), бандеровцам и коллаборационистам всех мастей — старостам, полицаям и т. д. И в том числе тем, кто переходил в плен, сдавался врагам. В то время была такая технология: наши позиции обстреливались не только из реальных пушек, но и из так называемых «стеклянных». Они забрасывали снарядами с агитацией. В коллекции есть уникальный документ тех лет на украинском языке. Снаружи они выглядят точно как партийный билет КПСС, который можно было носить в кармане. А вот внутри был девиз «штык в землю». Это был девиз тех, кто хотел сдаться, это был пропуск в плен. И тем, кто сдавался в плен с этим «псевдопартбилетом», полагались подъемные, как раз номинированные в этих самых «карбованцах». Таким образом, до 44-го года они имели хождение.

 

Еще более, на мой взгляд, бесчеловечной валютой, которая показывает всю сущность и цинизм экономики фашизма, — является валюта под названием «деньги концентрационных лагерей». Как показывает анализ исторических материалов, существовали на территории бывшей тогдашней Польши, Чехии, Словакии и части Советского Союза 19 таких лагерей, курировал их Гиммлер. Он и заводил там соответствующие порядки. Все заключенные на робах имели нашивки по разным цветам, которые идентифицировали их как «неарийцев», которые, по мнению фашистской Германии, так или иначе подлежали уничтожению. Например, красный треугольник символизировал военнопленных, коричневый — для цыган, розовый — гомосексуалистов. И для каждой категории была сегрегация. Те, кто мог работать или участвовать в фашистских т. н. «медицинских экспериментах», — одна часть заключенных. А вторая часть, которые были обессиленны, стары, слабы, или, наоборот, слишком юны, она подлежала уничтожению. И деньги военнопленных как раз касались первой категории этих граждан. Платились они не всем, а только тем, кто мог производительно работать на нужды рейха. Это в основном либо тяжелая общественная работа по строительству дорог, железных дорог, объектов инфраструктуры, либо работа на предприятиях на нужды фронта. В частности, например, мне довелось побывать в лагере, который у нас называют Освенцим. Тогда лагерь назывался Аушвиц-Биркенау — это был один из самых суровых и больших концентрационных лагерей. И на примере его я могу сказать, что двум категориям платились эти деньги. Тем, кто перевыполнял планы, — они физически должны были остаться в живых, по крайней мере на том этапе. И вторая категория — эксперименты так называемых «врачей», а я не могу это слово к этим людям применять, хотя по образованию они были врачами. Например, «легендарный» доктор Менгеле, который проводил эксперименты на близнецах, прививал штаммы различных болезней заключенным, занимался исследованием влияния переохлаждения на организм — им нужно было, чтобы эти подопытные люди как минимум до завершения эксперимента выживали, вот им и платили эти специальные деньги. Плюс деньги концлагерей, по мнению их авторов, дестимулировали заключенных к побегу. Поскольку это самая сильная часть заключенных, очень важно, чтобы они не хотели убегать. А деньги концлагеря не имели никакой силы за пределами самого лагеря. Эти деньги могли быть использованы в трех направлениях. Во-первых, они могли получить доппаек внутри концлагеря. Во-вторых, они могли дополнительно купить продукты в магазине концлагеря, где опять же эти продукты появлялись за счет отъема у крестьян тех самых завоеванных территорий. И третье — Гиммлер завел в каждом концлагере публичный дом из женщин-заключенных. Поэтому физиологические потребности могли быть удовлетворены за счет этих денежных средств. Их достаточно мало сохранилось, но мне удалось найти подлинники этих денег, и это действительно крайне «грязные» деньги.

 

— А в гетто тоже ходили деньги концлагерей?

Станислав Прокофьев:​ Нет, это там были другие деньги. По экономической природе они сходны с деньгами концлагерей.

Напомню, что гетто — это места компактного проживания насильственно собранного еврейского населения. Если деньги концлагерей централизованно печатались в Берлине и Гамбурге, то деньги гетто изготовлялись прямо на месте. Они обязательно содержали элементы иудаики. Это либо были металлические монеты из простого железа, либо очень простые купюры, но обязательно с элементами иудаизма в оформлении. Когда евреев сгоняли в гетто, им говорили, что их «будут направлять на восточные земли», и до какого-то времени они верили этим сказкам фашистов. На самом деле участь им была уготована, как правило, совершенно иная. Но тем не менее поскольку сгоняли их быстро и разрешали брать с собой очень немного вещей, то, естественно брали самое дорогое — фамильные ценности, драгоценные металлы, старинную утварь, посуду — то, что имело ценность, что можно было продать или обменять. Так вот в гетто запрещалось хождение других денежных единиц, кроме денег гетто. И их нужно было где-то получить. Фашисты тем самым очень нагло и бессовестно пытались обойти действующую в то время Гаагскую конвенцию 1907 года о традициях сухопутных войн. В конвенции был полный запрет на отъем чего бы то ни было у мирных граждан. Отъем-то да, а покупка была не запрещена. Поэтому в гетто денег других не было. А чтобы получить деньги гетто и банально что-то получить съестное, нужно было что-то продать. И ценообразование было установлено, естественно, самое грабительское. За эти металлические монеты, то есть за бесценок, сдавались фамильные ценности, которые тут же отправлялись в Германию. А за счет собранных средств можно получить доппаек в столовой, либо что-то купить в местном магазине.

 

В этом вся сущность фашизма. Манипулируя нормами права, а иногда их попирая, когда это выгодно, проводить грабительскую, захватническую политику не только в отношении военнопленных, но и мирных граждан. А вот своих граждан они, конечно, защищали. Те солдаты, офицеры вермахта, которые служили в германской армии, получали особые денежные суррогаты — ваучеры. Часть их зарплаты по желанию военнослужащих могла перечисляться напрямую их семьям, а на линии фронта привозились особые квазиденьги, которые выдавались им на руки. Делалось это для того, чтобы они покупали все только внутри гарнизона, чтобы никогда не выходили и не имели финансовых отношений с населением за рамками театра военных действий. И это опять же экономически играло на руку фашистам. Они бесплатно отнимали товары, наполняли им магазины и столовые, а этими ваучеры солдаты рассчитывались внутри гарнизона. Если солдат был комиссован или демобилизован, он привозил имеющиеся у него ваучеры к себе в фатерланд и там ко курсу 1:1 менял на рейхсмарку, которая ходила внутри Германии.

Был у немцев и еще механизм квазиденег. Армия нуждалась в вещевом довольствии — особенно сложно было пережить «Генерала мороза», т. е. русскую зиму. Нужна была шерсть для теплых вещей солдат и офицеров. И шерсть эту они научились виртуозно отнимать у нашего населения. Взамен выдавали ваучеры на русском языке и на языках республик Прибалтики, потому что в основном это было в этом регионе. Если говорить о РСФСР, то это в основном были такие регионы, как Ленинградская, Курская, Псковская области — там реквизировалась в первую очередь шерсть. В обмен выдавали «знаки пунктовой ценности». В зависимости от того, сколько килограммов шерсти сдавалось, вот такой знак и выдавался. Вот у нас в коллекции знак на 3 кг, в обмен полагалось получить в немецкой вещевой службе изделие, ну, например, свитер, из шерсти значительно меньшего объема. Знаки пунктовой ценности не прижились — мне не удалось найти ни одного факта, подтверждающего, что по этому документу, если его можно так назвать, кто-то из наших граждан что-либо получал. Вот так функционировали вкратце деньги фашистской Германии.

— А как поступали союзники Германии?

Станислав Прокофьев: У них было 2 крупных союзника — фашистская Италия и императорское японское правительство. Они, глядя на фашистскую Германию, не отставали в выпуске денежных суррогатов уже для тех стран, которые они либо захватили, либо планировали захватить. Если мы берем Италию, то в основном здесь речь шла о южной Европе и Африке. И там войска Муссолини вели активные боевые действия, и для каждой из стран также были заготовлены соответствующие военные деньги. У нас в коллекции есть деньги Алжира, Судана, Эфиопии и ряда других стран. Они захватили Албанию, и там они насаждали военный лек, также квазивалюту. Принцип функционирования был схож с тем, что использовала фашистская Германия.

 

Но на мой взгляд, цинизм и наглость фашистской Германии удалось превзойти империалистической Японии. Те к вопросу отнеслись столь же серьезно, как и немцы, и они везде заявляли, что хотят построить «зону всеобщего процветания в Восточной Азии». Под лозунгом этой зоны была продумана целая экономическая программа. Все страны, которые пытались или планировали завоевать японцы, были распределены на 7 денежных зон. При этом первыми, с кого начали, был Китай. Китайские историки вообще сейчас часто спорят с утверждением, что вторая мировая война началась в 39-м году. Они считают, что началась она гораздо раньше — в 1931 году, когда войска японского правительства вторглись на территорию Китая и заняли Маньчжурию. При этом они пришли туда вначале с японским военным юанем, а потом, спустя 4 выпуска этого военного юаня, начали выпускать военные йены. И пытались также насильственно прививать их в Китае. А поскольку ареал военных действий расширялся, то появились, например, японские военные гульдены на голландском языке. Для оккупации, представьте себе, Индонезии, которая была в то время голландской колонией. Были созданы рупии, которые были введены в денежное обращение на территории оккупированной Бирмы. Предполагалось, что это будет еще и Индия. Были подготовлены фунты для Новой Гвинеи и стран Океании, и были подготовлены японские военные доллары, которые внедрялись на территории захваченной Малайзии, Сингапура. Дальше японские аппетиты простирались на Австралию и Новую Зеландию. И вот этот доллар, по их мнению, должен был обращаться там. Интересная история была с песо, которое выпустили для обращения на территории захваченных Филиппин. Когда филиппинское «военное японское песо» выдавило филиппинское довоенное песо, активизировалось сопротивление внутри самих Филиппин. И повстанцы выпускали свои военные деньги для экономической борьбы с японским песо. Частично было налажено параллельное денежное обращение и японского песо, и повстанческие песо разных провинций тогдашних Филиппин. После чего вмешались в дело американцы, была большая битва при Минданао, которую американские войска союзные нам в то время выиграли, и они тогда смогли заместить и японское военное песо, и повстанческие песо в изгнании своими военными деньгами. Это был тот самый случай, когда на коротком временном отрезке одни денежные единицы впрямую воевали друг с другом. Но самое, наверное, циничное — это то, что японцы в 1942 году в преддверии возможного открытия второго фронта как союзники Германии против Советского Союза, выпустили на русском языке деньги японской военной администрации. По их мнению (и по договоренности с Гитлером), им должна была достаться в случае победы коалиции вся огромная территория СССР от Уральских гор до Камчатки и Сахалина. И поэтому они сразу же хотели получить доступ к полезным ископаемым, ко всем ресурсам, которые были в то время в нашей стране. И они этого ждали, подготовив к эмиссии эти денежные знаки. Но поскольку идея второго фронта для них провалилась, они понимали, что за это тоже нужно будет когда-то отвечать, эти деньги ими были спешно уничтожены в 1944 году. И в настоящее время найти подлинные купюры милитаристской Японии на русском языке — практически невозможная задача, потому что все они пошли под нож еще во времена войны. Но тем не менее факт есть факт, это было сделано. Вот так воевали деньги наших противников.

 

— Вы говорили, что немецкая полиграфическая промышленность заранее начала печатать деньги. Когда она начала это делать? Явно задолго до июня 1941 года?

Станислав Прокофьев:​ В исторических скрижалях найти точных дат не удалось. Но известен факт, что в 1939 году, когда в сентябре началась Вторая Мировая война, все это уже было. Поэтому я предполагаю, что все это делалось сильно задолго.

— Эти оккупационные немецкие деньги не враз «вбрасывали»? Оставались ли русские рубли? Какой валютой расплачивались на «черном рынке»?

Станислав Прокофьев: Это все было достаточно непросто. Но особенность военных денег любых — это то, что они, во-первых, временные, во-вторых, они вводятся императивно. Т. е. если они не вводятся, то военная администрация сразу предполагает целый ряд карательных мер для тех, кто их отказывается принимать. Ровно так же было сделано и на территории СССР. Издавались декреты, давались достаточно короткие сроки, в течение которых нужно было обменять советские крупные денежные знаки на немецкие суррогаты. Еще одна особенность этих денег в том, что они изначально носили инфляционный характер, поскольку курс устанавливался той страной, которая наступала. Они могли какой угодно курс выстраивать. В начале войны курс был, например, 1:4, то есть 1 оккупационная марка равнялась 4 советским рублям. А уже спустя пару месяцев курс был 1:10. Этот грабительский характер был заложен уже в основе. Было понятно сразу, что оккупационными деньгами, «карбованцами», тот объем денежной массы в наличной форме, который был даже на оккупированных землях, заместить было невозможно. Поэтому было решено так: монеты СССР хождение имели, по тому же курсу, как и купюры. Низкономинальные купюры, то есть 1, 3 и 5 рублей, в обороте были, а вот купюры в 10 рублей и выше принудительно изымались. А ведь тогда в обороте были и червонцы, и крупный номинал до 25 рублей. Вот это не ходило под страхом смертной казни.

Все денежные суррогаты или деньги войны — это деньги наступления. Они имеют какую-то ценность только тогда, когда армия, которая их внедряет в оборот, побеждает. Как только идет обратный процесс, они обесцениваются до нуля и просто никому не нужны.

— СТАНИСЛАВ ПРОКОФЬЕВ

— Когда эти территории освободила Красная армия, пошел обратный процесс?

Станислав Прокофьев:​ Во-первых, это изначально были незаконные деньги. В 1943 году Сталину была предложена внеплановая денежная реформа. Были разработаны макеты денег, но они в основном имели тоже такое «военное» содержание, на них были изображены танкисты, летчики, артиллеристы. Такие макеты были подготовлены, и было предложено, чтобы вытеснить все суррогаты разом, провести эту реформу сразу в 1943 году. Сталин рассмотрел эти материалы, но не поддержал их. Он сказал, что приоритеты сейчас иные, нам нужно выигрывать войну, и ввязываться сейчас в денежную реформу нет никакого смысла. Поэтому денежная реформа состоялась позже. А отвечая на ваш вопрос, я хочу еще один момент подчеркнуть особо. Все денежные суррогаты или деньги войны — это деньги наступления. Они имеют какую-то ценность только тогда, когда армия, которая их внедряет в оборот, побеждает. Как только идет обратный процесс, они обесцениваются до нуля и просто никому не нужны. Поэтому, отвечая на эту часть вопроса, можно сказать, что они просто обесценились. Они не собирались населением как возможность формирования каких-то денежных запасов. Они только использовались короткое время на период, когда армия оккупантов продвигалась вперед. Но тем не менее фальшивые рубли были в обороте, рубли, которые внепланово были вброшены через реквизицию фондов госбанков, тоже были в обращении. В результате к концу войны на территории СССР не было оборота этих квазиденег, но был избыточный рублевый оборот, отчего рубль действительно серьезным образом обесценился. Реформа 1947 год и установленные обменные курсы позволили нормализовать денежное обращение страны.

 

— Наступая до Берлина, Красная армия в освобождаемых странах оставляла валюту, имевшую обращение?

Станислав Прокофьев: Очень интересна история «денег освобождения». И началось это с момента открытия второго фронта. Как вы знаете, Советский Союз долго очень этого добивался и наконец-таки добился, англо-американские войска в Европе высадились в Сицилии и Сардинии для освобождения в первую очередь муссолиниевской Италии. И вот тогда, в 1943-44 годах, и появились первые «деньги освобождения». Это были лиры на двух языках: на английском и итальянском, которые были выпущены англо-американским военным командованием и так же императивно насаждались на освобождаемых территориях. Эксперимент прошел достаточно удачно, после чего в первую очередь американцы задумались о его масштабировании. Были выпущены уже денежные знаки на немецком языке — марки для Германии и шиллинги для Австрии. В основном, конечно, хождение имели марки для Германии. Их дизайн чем-то напоминал дизайн современных долларов, и внешнее оформление крупных купюр, и их форма. Так вот все это началось с США. Там разработали дизайн, матрицы, разработали специальные краски, и они с англичанами, не дожидаясь согласования этого вопроса с Советским Союзом, который был больше поглощён вопросами разгрома фашистской Германии, чем выпуском этих «денег освобождения», начали их внедрять. После этого Советский Союз тоже обратил на это внимание, и в рамках регулирования вопроса на Потсдамской конференции был принят ряд решений о том, как эти деньги эмитировать. Была создана специальная трехсторонняя комиссия из представителей СССР, США и Англии для того, чтобы эти вопросы регулировать. И тогда эта марка, которую многие называют «марка освобождения», была согласована по объёмам. И бумагу, и краски — все это американцы передали также союзникам. А в рамках оговоренных объёмов эмиссии уже каждый из трех союзных стран их эмитировал. Отличались они только реквизитами номеров, благодаря чему можно было всегда понять, кем из союзников эта конкретная купюра выпускалась. Но хождение она имела на территории всего освобождённого ареала.

 

Американцы не постеснялись в 1944 году заявить на весь мир о том, что они не признают правительство Де Голля, как законное правительство Франции. Следовательно, они считают Францию своей оккупационной зоной, а раз это так, то для Франции американцами были выпущены свои военные деньги.

— СТАНИСЛАВ ПРОКОФЬЕВ

Американцы, правда, и тут показали свой нрав и свою, я не побоюсь этого слова, экономическую непорядочность. Речь идет о Франции. Франция была одной из союзных держав, но американцы не постеснялись в 1944 году заявить на весь мир о том, что они не признают правительство Де Голля как законное правительство Франции. Следовательно, они считают Францию своей оккупационной зоной, а раз это так, то для Франции американцами были выпущены свои военные деньги. Со стороны аверса они абсолютно идентичны «маркам освобождения», только текст на них был на французском языке, а на обратной стороне был изображен французский флаг. Это была демонстрация, на мой взгляд, огромного пренебрежения национальными интересами Франции, поскольку опять-таки изначальная природа военных денег такова, что тот, кто нападает, пользуется благоприобретёнными средствами тех территорий, которые он занимает. И тут можно сказать, что один союзник не постеснялся использовать для обогащения ресурсы другого союзника. И как считают многие французские историки, вот эти оккупационные марки американской армии обращались во Франции аж до 1946 года, после чего уже легально правительство Де Голля организовало с национальным банком нормальное денежное обращение, и в обороте вновь появились франки Французской республики. Была известная история 60-х годов, когда в мире был принят золотовалютный стандарт денежного обращения. Де Голль собрал огромную массу наличных долларов, погрузил их на пароходы, которые в народе получили прозвище «золотой пароход». Пароходы были отправлены в Америку, в дельту Гудзона, и Де Голль публично потребовал от администрации США обменять их на золото, что и было в итоге сделано. Многие французские историки считают, что это был ответ Франции спустя четверть века на нанесенное национальное оскорбление в виде введения военных денег для Франции, эмитированных США. Но американцы и еще в одном примере пошли дальше. Им покоя не давал позор Перл-Харбора. Поэтому планировалось наземная операция в Японии. Но японцы сдались, и масштабного сухопутного вторжения союзнических армий на территорию Японии не было. Но американцы в проактивном порядке, не консультируясь особенно с союзниками, выпустили военные японские йены и сены — это аналог мелкой монеты — для возможного проведения наземной операции по освобождению милитаристской Японии. СССР ими не пользовался, и наземной операции на территории Японии не проводил.

 

А что было в Советском Союзе? Первой страной Восточной Европы, которую освободила наша Красная армия, была Румыния. Там был предпринят первый опыт введения валюты освобождения на территории освобожденной страны. И это был так называемый «лей Красной армии». Он просуществовал недолго, как положено любой военной купюре, после чего было принято решение при освобождении других стран центральной и восточной Европы с самого начала ориентироваться на помощь этим союзным странам в нормализации их денежного обращения. И уже вводились не «деньги освобождения», не военные деньги, а оказывалась помощь в эмиссии нормальных денег совместно с правительствами и национальными банками соответствующих стран. Например, в Объединенной Чехословакии, а я напомню, что до войны не было такого государства, как Чехословакия, единая страна была сформирована только после ВОВ. Вот там нашим Госбанком и нашим Гознаком были сразу выпущены кроны на соответствующих государственных языках: на чешском и словацком. И чтобы было понятно, что это все-таки деньги, которые выпускали в СССР, была еще и надпись на русском языке, с номиналом и с наименованием валют. И вот такие деньги передавались уже, соответственно, нацбанкам этих стран, чтобы они нормально организовывали денежное обращение. Эта технология себя хорошо зарекомендовала. Пожалуй, на территории всех стран Центральной и Восточной Европы, кроме, разве что, Венгрии. В Венгрии была тогда в ходу валюта под названием пенгё. И огромное количество пенгё было эмитировано. В надежде на то, что уже правительство и национальный банк будут их выпускать в соответствии с правилами денежного обращения, учитывая объемы товарной массы и необходимость проведения денежно-кредитной политики. Но, к сожалению, правители Венгрии того периода не справились с этой задачей, эмиссия была существенно превышена по отношению к необходимой, пошла гиперинфляция. И для того, чтобы перевыпустить такой объем денежных средств, опять же обратились к Советскому Союзу. Он посчитал это нецелесообразным, поскольку это дорого и сложно, но предложил правительству Венгрии провести в 1945 году денежную реформу с деноминацией в 1000 раз и обменять их на новые деньги, которые происходили на основе старых, но Советский Союз выпустил специальную защищенную марку, которая национальным банком наклеивалась на старые купюры, тем самым показывая, что эта купюра деноминирована, и та стоимость, которая на ней написана, должна делиться на тысячу. Т. е. если это купюра в 10000 пенгё, то с маркой сразу становилась 10 пенгё. Такую реформу быстро смогли провести. Но и она не помогла. Все равно денег в обороте было существенно больше, чем необходимо, и тогда уже в 1946 году было принято решение отказаться от пенгё как такового, появилась новая венгерская валюта под названием венгерский форинт. И он уже существовал до введения евро. И существует пока.

 

Завершая свой рассказ о военных деньгах, я еще раз хотел акцентировать внимание на том, что это деньги, предназначенные для создания экономического механизма страной, которая либо завоевывает другие страны, либо освобождает соответствующие страны, технологии использования ресурсов соответствующих стран для снижения издержек на функционирование армии и гражданской администрации. И еще раз хотел напомнить признаки военных денег. Это деньги временные, которые всегда потом должны замещаться какими-то постоянными. Это деньги изначально и по сути своей инфляционные, а это значит, они не подлежат тезаврации, не могут и не должны служить средством накопления для населения. Эмиссии военных денег не являются обеспеченными. И то, что всегда эти деньги внедряются императивно. А заканчивают свою жизнь естественным путем.

Сегодня доллар имеет тренд в сторону того, чтобы остаться резервной валютой, но уже регионального, а не глобального характера.

— СТАНИСЛАВ ПРОКОФЬЕВ

— То есть современный доллар считать военными деньгами нельзя?

Станислав Прокофьев:​ Нет, он не подходит под это определение. Это можно как угодно трактовать иначе, можно говорить о деньгах определенной экспансии. Но если совсем недавно доллар считался глобальной резервной валютой, то как раз ситуация, которая сложилась после начала проведения СВО и после введения масштабных санкций, многие из которых носят открыто конфискационный характер, в обход всех международных и внутренних законов, то как раз очень заметно на этом фоне доллар повел себя как валюта, которая перестала, на мой взгляд, иметь характер глобальной резервной. И подтверждением этим словам явилось то, что многие страны и РФ, еще задолго до начала СВО, замещала юанями, золотом свои авуары, номинированные в долларах. И многие другие страны, которые после конфискационных действий США и их союзников уже в пределах этого года эти действия проводят, многие страны также стали отказываться от доллара в структуре своих золотовалютных резервах. В первую очередь речь идет о Китае. Поэтому сегодня доллар имеет тренд в сторону того, чтобы остаться резервной валютой, но уже регионального, а не глобального характера.

​— Обязательно ли национальная валюта — это признак независимости? Скажем, некоторые страны используют доллар США как свою валюту.

Станислав Прокофьев:​ Вы знаете, крайне редко так бывает, и бывает, как правило, тоже временно. Случаи прямого использования доллара в замещении валюты в истории бывали, но надолго это не происходит. И не только доллара. Например, мне доводилось бывать в командировке в Зимбабве лет 10 тому назад, и как раз в Зимбабве шла гиперинфляция. Она исчислялась тысячами процентов годовых. И можно было совершенно спокойно иметь на руках валюту в 5 трлн долларов Зимбабве и на эту валюту было невозможно купить банку колы, настолько она девальвировалась. Тогда было понятно, что доверие населения к своей валюте в данный момент утрачено полностью. Она была в значительной мере замещена в то время южноафриканским рэндом. Это был достаточно короткий временной период. При этом та сторона, которая эмитент, т. е. в данном случае ЮАР, имела определенные экономические преимущества от обращения своих денег на территории другой страны как основной валюты. Поэтому нацбанк Зимбабве извлек уроки из случившегося и уже начал обновленные зимбабвийские доллары выпускать, которые уже не подлежали такой большой инфляции.

— Но сейчас до сих пор там используются доллары США.

Станислав Прокофьев: Во многих странах есть параллельные хождения валюты, хотя это неправильно с точки зрения денежного обращения и суверенитета. Суверенитет страны всегда сопровождается и суверенной валютой. Случай обратный тоже бывает, но как правило это так.

​— А как вы находите свои уникальные экспонаты?

Станислав Прокофьев:​ Можно ходить на разного рода аукционы. Так или иначе, их кто-то выставляет, кто-то продает. Аукционы в основном происходят в электронной форме. Я искал их именно таким образом, но часто бывает так, что некоторых вещей нет и на аукционах. Поэтому ты приезжаешь в страну, в которой нормальный турист ходит, смотрит достопримечательности, а ненормальный, который что-то коллекционирует, бросается искать объекты коллекционирования. Было смешно, когда в первый раз я оказался на площади Сан-Марко в Венеции. Все мои семья и друзья отправились в собор, а я отправился искать у бонистов лиры англо-американского военного командования. И когда они вернулись счастливые из собора, а я вернулся счастливый с двумя купюрами, каждый получил то удовольствие, которое хотел.

​— Подделки не попадались?

Станислав Прокофьев:​ Бывало и такое. Но это издержки. Но в основном надо отдать должное, что люди достаточно честные продают вещи.

— Есть ли какие-либо аналоги вашей уникальная коллекции?

Станислав Прокофьев: Вы знаете, часть элементов этой коллекции я дарил. То, что удавалось купить и относительно недорого в нескольких экземплярах, я дарил в самые крупные, знаковые музеи нашей страны. Интересуюсь при этом, есть ли у них они. Очень был удивлен, услышав ответ «нет». Собрать ее несложно, на мой взгляд, теперь уже. Важно к этому стремиться и самое главное, важно это уметь объяснить и рассказать. Вот я ее собирал изначально для чего? Я вовсе не хотел ее оставить у себя и не планировал этого совершенно. Я тогда работал заместителем главы российского казначейства, собирал документы и старые артефакты для будущего музея казначейства, вот и увлекся этим направлением. Я изначально их собирал для того, чтобы передать в музей именно финансового университета, где я по совместительству много лет возглавлял кафедру. Я вовсе не думал, что мне придется стать ректором этого вуза. Ну а тут уж, коль скоро ректором пришлось стать и как раз коллекция в основном получилась собрана, я с большим удовольствие передаю ее в дар родному вузу.

Источник.